Казалось бы, в чем тут вообще проблема, — просто человек излагает свою жалобу, сложность, задачу, как он ее видит, и ожидает помощи. А психолог определяет, какие дополнительные вопросы задать, чтобы предложить правильное решение. Значит, надо отвечать на эти вопросы, и все будет в порядке? Нет.
Во-первых, жалоба — это еще не определение проблемы, а лишь симптом, то, как человек себя чувствует, то, что попадает в его сознание. На допущении, что мы не осознаем некоторую часть себя, строится не только психоаналитический подход, но фактически и множество других направлений. Отличаются они зачастую тем, в какой пропорции находятся сознание и бессознательное (что часть чего и насколько большая часть скрыта от сознания) и каковы наилучшие пути к налаживанию нарушенной связи между ними. Что же именно стоит за осознаваемым страданием, в чем именно состоит суть проблемы, понять бывает очень сложно, и зачастую этому и посвящена вся работа с психотерапевтом. Не случайно в названии подхода используются слова «аналитический», «анализ». Когда зерно будет найдено, возможно, это и будет результат и завершение работы, так как решение будет очевидным и естественным образом вытекать из достигнутого понимания.
Соответственно, процесс общения с психологом — это тщательное исследование вашей психической реальности, ее изучение во всех возможных аспектах, чтобы понять, что именно там пошло не так. А единственным человеком, который имеет доступ к этой реальности, являетесь вы сами. И только вы можете эту свою внутреннюю реальность наблюдать, а психотерапевт будет вашим связным «на берегу», тем, кому вы будете вести репортаж из своего внутреннего мира, в диалоге с кем вы сможете обсуждать и осмыслять данные этого наблюдения и делать выводы. Тогда вопрос о том, что говорить психологу, стоит так: как и какой собирать материал о своей душевной жизни, за чем именно наблюдать и в какой форме это сообщать?
Поэтому на встречах с психологом важно использовать возможность и излагать все, что вы думаете и чувствуете, не дожидаясь, что вам предложат анкету или вообще какие-либо вопросы. Именно так — в максимально свободной форме — вы сможете дать вашему психотерапевту представление о том, что вы за человек, что с вами происходит и — может быть, важнейший вопрос, — как вы мыслите, то есть проживаете и понимаете любой свой опыт. Стало быть, именно отсутствие вопросов и направляющих инструкций со стороны вашего аналитика / терапевта / психолога и ваша полная свободна в самовыражении — первое условие успешной работы. О чем, как, в какой последовательности рассказывать, — все это определяете исключительно вы сами.
Значит ли это, что психолог совсем никогда не задает вопросов? Задает, и очень часто. Но они не нацелены на то, чтобы задавать вам направление или тему разговора, а нужны лишь для трех целей:
- Уточнять факты, например: «А в каком, вы говорите, возрасте это произошло?» или не совсем понятный рассказ, например: «То есть, вы приняли это решение до того, как узнали новость, или после?».
- Подбирать слова для ваших переживаний, отражать их, как в зеркале, чтобы их лучше разглядели и поняли и вы сами, и ваш собеседник, например: «Вы, похоже, всерьез разозлились, и это вас одновременно взбодрило?»
- Создавать гипотезы, предположения (их еще называют интерпретациями) насчет смысла происходящего с вами, чтобы предложить вам версию того, что скрывается за внешними проявлениями, например: «Вы описали очень сложное положение, в котором находитесь, но улыбаетесь и стараетесь подавлять эмоции, делать вид, что все в порядке, — как вы с детства привыкли, наверное, — и теперь вам тоже сложно прямо пожаловаться, потому что трудно кому-то довериться?».
Во-вторых, сложно бывает некие факты реальности принять по-настоящему, а не на словах. Даже понятную проблему мы иногда лишь формально, рационально понимаем и можем описать, но не можем прочувствовать ее, прожить и двинуться дальше, и она годами лежит у нас на пути и не дает жить. Тогда в психотерапии требуется достаточно много времени, чтобы постепенно ее рассмотреть, так сказать, кругами, огородами подойти к этому факту ближе, не испугаться, не сбежать, не разрушиться, а увидеть настоящее положение вещей. Когда это произойдет, с души упадет эмоциональный груз, психика перестанет тратить силы на дистанцирование от неприемлемого доселе материала, и душевные процессы потекут нормальным образом.
И вот для этого хождения вокруг да около, бережного залечивания раны в естественном темпе психических процессов нужен собственно протяженный процесс общения с психологом. Просто повторять одну и ту же жалобу в надежде найти новые ответы представляется уж слишком унылым и бессмысленным, а отвлекаться на другие темы вроде бы тоже странно. Тогда вопрос о том, про что же говорить с психологом на каждой встрече, звучит примерно так: чем наполнять этот процесс кружения, по какой траектории и какими шагами двигаться, чтобы и не причинить себе излишнюю боль торопливым наскоком, и в итоге таки прийти к полноценному завершению, исцелению ран?
Поэтому психотерапевт принципиально оставляет за вами выбор темы и направления каждого разговора, чтобы вы действительно могли регулировать, насколько близко вы готовы подходить к болезненным вопросами, в какой форме их рассматривать, с какого расстояния и как долго. Например, значительная часть беседы может касаться приятных новостей и хороших переживаний, которые были у вас в последнее время или ожидают в будущем, — и только небольшую часть времени вы захотите немного поговорить о мрачных мыслях и чувствах, которые вас мучают. Порой такой же цели смягчения, укрепления, обезболивания служит спокойное молчание, или юмор, или рассказ о других людях и их проблемах, — легче говорить о проблеме, если смотришь на нее со стороны. Все это может служить казалось бы несерьезным, но очень важным «наполнителем» ваших встреч с психотерапевтом, поддерживать атмосферу безопасности и спокойствия, где вы отчетливо видите: вас никто ни к чему не принуждает, и ваш способ обращаться со своими переживаниями вы выбираете сами.
* * * * *
Общение с психологом — не какой-то жестко определенный и стандартный жанр, в который надо вписаться и играть по правилам. Этим он отличается от таких всем более или менее одинаково понятных и знакомых ролевых социальных ситуаций, как общение с врачом или продавцом, преподавателем и коллегой по работе, соседкой или тренером. Подобные ситуации сами заранее как бы диктуют нам, о чем мы говорим, зачем, примерно какие правила будут соблюдаться, и к чему ведет это общение, — будь то получение товара или услуги, эмоциональный контакт, обмен информацией или решение общей задачи.
Приходя к психологу, каждый человек также обычно намечает конкретную цель и настроен на тот или иной лад, имеет некоторые ожидания: решение проблемы, получение совета или эмоциональной поддержки, информационная подпитка… Однако — в отличие от прочих знакомых ролевых ситуаций — общение с психологом не имеет таких же стереотипных меток, по которым легко двигаться. Потому что психолог предоставляет человеку возможность предъявить себя так как, он / она считает нужным. Вопрос «Что говорить?» каждый человек решает собственным уникальным образом, и в условиях свободы, предоставленной психологом, каждый раскрывается в своей индивидуальности.
Существуют направления в психотерапии, которые действуют более директивно, предлагая клиенту определенную траекторию движения: вопросы, упражнения и т. д. Однако это методы, ориентированные, скорее, на решение узких задач: снятие отдельного симптома, избавление от конкретной привычки или составление плана решений и действий. Проблемы масштабного характера, определяющие жизнь человека в целом, такими методами не решаются.
Отсюда у многих людей возникает и первая задача — порой весьма трудная, увлекательная или утомительная: решиться заговорить о том или ином предмете, изложить дело тем или иным образом, начать с той или иной стороны, стараться излагать короче и проще или не спеша, издалека и в общих словах, сразу приступить к делу или сперва завести отвлеченный разговор, излагать свое или задавать вопросы… Здесь можно было бы продолжать чуть ли не бесконечно, перечисляя все возможные альтернативы и нюансы, возникающие как в начале разговора, так и в дальнейшем.
Часто у человека уже есть какое-то представление о том, как это будет и как лучше говорить, и тогда все эти вопросы остаются как бы свернутыми, неосознанными. Мы ведь чаще всего не осознаем всех внутренних установок, организующих наши представления и диктующих нам наши решения, а имеем дело с уже готовыми собственными стереотипами.
Поэтому оказаться в довольно непривычной для современного человека ситуации, когда тебе никто не навязывает сценария поведения, а лишь внимательно слушает и старается понять, — испытание нетривиальное и многообещающее. Впервые оказавшись в таком положении мы действительно раскрываем и узнаем себя. Задача же психолога / терапевта / аналитика — помочь человеку быть самим собой и познавать самого себя, включая различные сбои и страдания, и находить собственный уникальный путь к осмысленной, интересной жизни, приносящей удовлетворение.