В работе я опираюсь на парадигму аналитической психологии (как теоретической дисциплины) и юнгианского анализа (как практического метода помощи людям).
Название моей специализации — аналитическая психология. Так назвал свой метод понимания психики его автор — Карл Густав Юнг, швейцарский психиатр, последователь и оппонент Зигмунда Фрейда. Часто названия «аналитическая психология» и «психоанализ» соседствуют в одном контексте, как бы дополняя друг друга и споря друг с другом, когда психолог (исследователь или практик) относит себя к общему полю этих дисциплин. См. статью «Аналитическая психология» в Википедии, созданную мною на основе различной юнгианской литературы и перевода аналогичной статьи из англоязычной Википедии.
«Юнгианский аналитик» — традиционно так имеют право именовать себя специалисты, имеющие международно признанный статус, членство в Международной ассоциации аналитической психологии (IAAP). Есть также статус кандидата IAAP, проходящего курс подготовки к квалификационному экзамену. Те, кто, как и я, не является членом этой ассоциации (или дочернего ее отделения в своей стране), корректнее называют себя аналитическими психологами, обозначая таким образом лишь специализацию, но не статус.
Вполне корректны различные наименования этой специализации и метода, — встретив их, знайте, что речь идет все о той же аналитической психологии и ее практическом методе — юнгианском анализе:
— юнгианский психоанализ,
— юнгианская психотерапия/терапия,
— аналитическая психотерапия/терапия,
— аналитически ориентированная психотерапия/терапия.
Также можно встретить название «глубинная психология» — оно чаще обозначает не столько аналитическую психологию, сколько более широкое направление, имеющее дело с бессознательным и включающее в себя и другие направления. Подробнее о примерно принятой сегодня таксономии дисциплин этой сферы — см. краткую статью в Википедии.
Итак, юнгианский анализ и аналитическая психология.
Для меня это метод понимания душевных процессов через то, в каких образах человек организует и выражает свой опыт переживаний. Образы выражают то, что еще не может быть рационально сформулировано, но что уже движет человеком. За этими образами (их можно заметить в сновидениях, речи, рисунках, песочных композициях, поведении, телесных проявлениях, отношениях) можно распознать обобщенные единицы смысла (архетипы), которые укажут, куда и зачем вы двигаетесь, что вами руководит, чего вам не хватает и где лежит ключ к решению психологической проблемы, — будь то сложные личные отношения, неудачный брак, депрессия, тяжелые сны, безответная любовь, напряженные отношения с мужем или женой, детьми или родителями, плохое самочувствие без медицинских на то причин и даже денежные затруднения или проблемы в карьере.
Процесс работы с психологом — это разворачивание картины того, что происходит в вашей душе, и распознавание образов-ориентиров, дающих подсказку о том, на что нужно обратить внимание.
Вот как об этом методе говорят юнгианские аналитики:
«Аналитическая психология — направление психологической теории и практики, основанное Карлом Густавом Юнгом. Юнг создал сложный и необычайно красивый подход, описывающий широкий круг психических явлений – кризисы, симптомы, сновидения, мифы, символы, трансцендентный опыт. В свете юнговских идей они наполняются многомерностью, глубиной и осмысленностью. То, что на первый взгляд кажется патологичным, неправильным, может быть увиденным как дар и важное послание бессознательного, помогающее понять себя. Благодаря работам Юнга в психологии появилось место для понимания религии, алхимии, парапсихологии и других феноменов.
Психическое пространство, с точки зрения Юнга, шире индивидуальной психики, коллективное бессознательное объединяет человечество в целом и влияет на личность каждого. Благодаря личному исследованию бессознательного Юнг описал для нас основные ориентиры во взаимодействии с внутренней реальностью». (Е.А. Пуртова, из текста о Московской ассоциации аналитической психологии, МААП)
Фото: Виктор Голубков
«Фрейда больше всего интересовали невротики, а не психотики. Невротик представляет собой человека, который все еще функционирует в обществе и осознанно ориентируется в жизни, но чьи отношения с собственным подсознанием неадекватны. У психотика же, напротив, эти отношения окончательно нарушены. Работая с психотиками, Юнг стал настоящим специалистом в области архетипологии бессознательной образности.
Он стал читать книги по компаративной теории мифа — Фробениуса, Бастиана, Фрезера. Вскоре он понял, что образы, которые его пациенты извлекали из глубочайших тайников души, в точности соответствуют тому, о чем пишут господа сравнительные мифологи в своих студиях по истории религий. Бредовые фантазии его пациентов обнаруживали поразительные параллели с основными темами и сюжетами мифов. Далее Юнг обнаружил, что эти параллели проявляются не только у психотиков, но также и у невротиков, и у сравнительно уравновешенных индивидуумов. Это открытие потрясло его до глубины души и заставило со всем рвением погрузиться в изучение мифологии. «Символы трансформации», в которых идет речь о связи между снами и мифологическими видениями, стали именно той книгой, после которой Фрейд отказался работать с Юнгом. Этот труд со всей очевидностью прояснил, что Юнг больше не верил в секс как альфу и омегу подсознательной символической системы, а также в регрессивный психоанализ как единственно возможную форму терапии». (Джозеф Кэмпбелл, из книги «Пути к блаженству. Мифология и трансформация личности»).
«Проявление интереса к собственным сновидениям – это способ отражения самого себя, способ саморефлексии. При этом не самосознание отражается само в себе: оно скорее обращает внимание на объективную актуальность сновидения… Оно отражает не эго, но Самость; оно отражает иную личность, чуждую тому эго, которое мы всегда считали своим, ствол, из которого выросло это эго». (К.Г. Юнг, Civilization in Transition, цит. в статье П.Кюглера «Субъект» сновидений»).
Фото: Виктор Голубков
«Без участия Другого, как необходимой противоположности, достраивающей часть до целого, и Божественного Присутствия, обусловливающего и благословляющего результат, развитие автономной психики невозможно. Выбор партнера, однако, не всегда способствует развитию, а иногда – наоборот, укреплению деструктивных защит и регрессу к архаичному состоянию, блокирующему контакт с Миром и Другими. Опыт подобных отношений неизбежен, и он помогает в зрелом возрасте отличать партнеров, отношения с которыми нас развивают и приближают к Самости, от тех партнеров и отношений, которые нас оставляют в тупике. Немногим семьям удается развиваться и развивать отношения, и немногим удается пройти весь цикл, не слетев с точки запредельного напряжения. И часто за алхимическую реторту люди принимают институт брака и общую территорию – квартиру, дом и пр. Существует иллюзия, что как только двое будут помещены в резервуар совместного быта, сразу начнут происходить волшебные превращения, ведущие к счастью. Но «реторта» находится не снаружи, а внутри, и если двое оказались рядом случайно или для того, чтобы получить социальный статус и соответствовать стереотипам, то ничего, кроме разочарований, не произойдет». (О.Лаврова, в статье «Символическая семья»).
«Концепция Юнга широка и может быть четко прослежена в трех основных темах: дифференциация индивидуального от коллективного, взаимоотношения индивидуума и коллектива, природа и условия развития индивидуации как таковой. […]
Результат этого процесса интеграции Юнг обозначил как индивидуацию, в которой индивидуум переживает новое равновесие и новый центр, придающие личности новое и более прочное основание. [… ] В таком случае поведение человека не ощущается как фрагментированное противоречивыми конфликтами и расщеплениями. Наблюдатель воспринимает его, как пребывающего в контакте с собой, какой он есть на самом деле (никогда как простое подражание другим) и, в принципе, как способного с психологической точки зрения воспринимать других такими, каковы они есть на самом деле. Такой человек видится подлинным во всех своих поступках как целостный человек и никогда как слишком покладистый или явно самонадеянный, или слишком неуверенный в себе. Его воспринимают как свободного от навязчивой потребности быть высоко «индивидуальным» и «особенным». Его уверенность в себе и судьба не основаны на подавлении тревоги или сомнений. Такие люди имеют прочное чувство способности к выживанию и поэтому могут чувствовать относительную безопасность в разнообразных ситуациях и различных социальных условиях». (К. Ламберт, в статье «Процесс индивидуации«).
«Душа представлена в разнообразии цветов, включая все оттенки серого, голубой и черный. Для заботы о душе нужно наблюдать весь спектр ее цветов и противостоять искушению придерживаться только белого, красного или оранжевого – ярких цветов. Идея «раскрашивания» старых черно-белых фильмов связана с общим отрицанием нашей культурой всего темного и серого. В обществе, которое защищается от чувства трагического в жизни, депрессия воспринимается как враг, неизлечимая болезнь; хотя именно в таком обществе, посвященном свету, депрессия компенсаторно будет особенно сильной.
Забота о душе требует признания этого способа, которым она заявляет о себе. Сталкиваясь с депрессией, надо спросить себя: «Что она здесь делает? Не играет ли она важную роль?» В случае депрессии, дающей нам ощущение смертности, надо предотвратить отрицание смерти, к которому мы легко скатываемся. Более того, нужно развить в себе вкус к депрессивному настроению, позитивное уважение той роли, которую оно играет в жизненном цикле души.
Некоторые чувства и мысли возникают только в темном состоянии. Подавите это настроение – и вы подавите эти идеи и размышления. Депрессия может быть таким же важным каналом для ценных «негативных» чувств, как страсть для любовных отношений. Влюбленность естественным образом приводит к признакам привязанности. И таким же образом пустота и серость депрессии вызывает осознание и выражение мыслей, которые были скрыты за фасадом легкого настроения. Иногда человек приходит на сессию в темном настроении. Он может сказать: «Мне не надо было сегодня приходить. Я буду чувствовать себя лучше на следующей неделе, и тогда будет больше пользы». Но я доволен, что он пришел, потому что мы вместе сможем услышать мысли и чувства его души, что было бы невозможно в его прекрасном настроении. Меланхолия дает душе возможность выразить не менее важную сторону, которая оставалась скрытой из-за неприятия ее темноты и горечи». (Т. Мур, в статье «Дары депрессии«).
«…клиенты часто говорят, что они решили вложить средства в терапию. Они преподносят проблемы, то, что они считают проблемами, в основном как помехи, снижающие их производительность. Они хотят избавиться от иррациональных переживаний, которые мешают работе разума, или от любовной привязанности, которая могла бы разрушить брак и закончиться дорогостоящим разводом. Они представляют терапию как процесс устранения проблем, уничтожения препятствий на пути безупречной деятельности homo economicus (человека экономического), как тренировку по превращению в высокопроизводительную машину – надежную, прочную, прекрасно управляемую, способную перемещаться по любой территории без поломок, пока не наступит конец жизни. Готово! В этой фантазии смерть кажется похожей на последний пункт из списка того, что «нужно сделать». Я слышала множество формулировок такого же прагматичного подхода: терапия как разновидность смазки для межличностных процессов, как способ достижения большего комфорта в человеческих отношениях, как метод увеличения возможностей либидо или как способ расширить свой духовный ассортимент. Только позже в процессе психоанализа, а в некоторых случаях и никогда, клиент может понять, что осознанность и духовная мудрость имеют огромную внутреннюю ценность, точно также как образование, творчество, изысканность, разборчивость в пище, философия, любовь, цветы, музыка.
Глубинно-психологический анализ – это возможность понять свою, что называется, «жизненную историю», которая заключает в себе множество ступеней развития; талант, способности и силы могут быть обнаружены или не обнаружены. Главным бенефициаром переосмысленной, измененной, обогащенной версии моей жизненной истории являюсь я сама. Так же, как получателем хорошего образования является тот, кому дана такая возможность. Сочетание тонкостей жизненных историй представляет собой не просто совокупность начитанности и просвещенности. Все, кто заботится о качестве своей внутренней жизни, могут выработать необходимые душевные навыки. (Дж.Парис, «Терапия как вложение капитала«, глава из книги).
