Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! И.С. Тургенев
Разговор с внимательным понимающим собеседником — то, чего порой не хватает, чтобы собраться с мыслями, назвать вещи своими именами, сделать выбор и найти в себе силы действовать.
Всем нам бывает трудно справляться с нервным напряжением, — особенно сейчас, во время больших политических и экономических кризисов, резких перемен в обществе и частной жизни. Многим людям сейчас сложно сконцентрироваться и отвечать на новые жизненные вызовы.
Психологическая помощь — это надежный способ поддержать себя и свой разум в рабочем состоянии, справляться с эмоциями, выдерживать нагрузки и находить силы заботиться о близких. Если вы чувствуете, что вам тяжело делать обычные дела и поддерживать значимые отношения, что нарушился сон и аппетит или обострились проблемы со здоровьем, что сложно думать о будущем или переполняют сожаления о прошлом, — стоит обратиться за профессиональной поддержкой.
Говорить с другим человеком о своей боли, тревоге и утратах, — самый человеческий способ справляться с болью, тревогой и утратами.
Казалось бы, в чем тут вообще проблема, — просто человек излагает свою жалобу, сложность, задачу, как он ее видит, и ожидает помощи. А психолог определяет, какие дополнительные вопросы задать, чтобы предложить правильное решение. Значит, надо отвечать на эти вопросы, и все будет в порядке? Нет.
Во-первых, жалоба — это еще не определение проблемы, а лишь симптом, то, как человек себя чувствует, то, что попадает в его сознание. На допущении, что мы не осознаем некоторую часть себя, строится не только психоаналитический подход, но фактически и множество других направлений. Отличаются они зачастую тем, в какой пропорции находятся сознание и бессознательное (что часть чего и насколько большая часть скрыта от сознания) и каковы наилучшие пути к налаживанию нарушенной связи между ними. Что же именно стоит за осознаваемым страданием, в чем именно состоит суть проблемы, понять бывает очень сложно, и зачастую этому и посвящена вся работа с психотерапевтом. Не случайно в названии подхода используются слова «аналитический», «анализ». Когда зерно будет найдено, возможно, это и будет результат и завершение работы, так как решение будет очевидным и естественным образом вытекать из достигнутого понимания.
Соответственно, процесс общения с психологом — это тщательное исследование вашей психической реальности, ее изучение во всех возможных аспектах, чтобы понять, что именно там пошло не так. А единственным человеком, который имеет доступ к этой реальности, являетесь вы сами. И только вы можете эту свою внутреннюю реальность наблюдать, а психотерапевт будет вашим связным «на берегу», тем, кому вы будете вести репортаж из своего внутреннего мира, в диалоге с кем вы сможете обсуждать и осмыслять данные этого наблюдения и делать выводы. Тогда вопрос о том, что говорить психологу, стоит так: как и какой собирать материал о своей душевной жизни, за чем именно наблюдать и в какой форме это сообщать?
Поэтому на встречах с психологом важно использовать возможность и излагать все, что вы думаете и чувствуете, не дожидаясь, что вам предложат анкету или вообще какие-либо вопросы. Именно так — в максимально свободной форме — вы сможете дать вашему психотерапевту представление о том, что вы за человек, что с вами происходит и — может быть, важнейший вопрос, — как вы мыслите, то есть проживаете и понимаете любой свой опыт. Стало быть, именно отсутствие вопросов и направляющих инструкций со стороны вашего аналитика / терапевта / психолога и ваша полная свободна в самовыражении — первое условие успешной работы. О чем, как, в какой последовательности рассказывать, — все это определяете исключительно вы сами.
Значит ли это, что психолог совсем никогда не задает вопросов? Задает, и очень часто. Но они не нацелены на то, чтобы задавать вам направление или тему разговора, а нужны лишь для трех целей:
Уточнять факты, например: «А в каком, вы говорите, возрасте это произошло?» или не совсем понятный рассказ, например: «То есть, вы приняли это решение до того, как узнали новость, или после?».
Подбирать слова для ваших переживаний, отражать их, как в зеркале, чтобы их лучше разглядели и поняли и вы сами, и ваш собеседник, например: «Вы, похоже, всерьез разозлились, и это вас одновременно взбодрило?»
Создавать гипотезы, предположения (их еще называют интерпретациями) насчет смысла происходящего с вами, чтобы предложить вам версию того, что скрывается за внешними проявлениями, например: «Вы описали очень сложное положение, в котором находитесь, но улыбаетесь и стараетесь подавлять эмоции, делать вид, что все в порядке, — как вы с детства привыкли, наверное, — и теперь вам тоже сложно прямо пожаловаться, потому что трудно кому-то довериться?».
Во-вторых, сложно бывает некие факты реальности принять по-настоящему, а не на словах. Даже понятную проблему мы иногда лишь формально, рационально понимаем и можем описать, но не можем прочувствовать ее, прожить и двинуться дальше, и она годами лежит у нас на пути и не дает жить. Тогда в психотерапии требуется достаточно много времени, чтобы постепенно ее рассмотреть, так сказать, кругами, огородами подойти к этому факту ближе, не испугаться, не сбежать, не разрушиться, а увидеть настоящее положение вещей. Когда это произойдет, с души упадет эмоциональный груз, психика перестанет тратить силы на дистанцирование от неприемлемого доселе материала, и душевные процессы потекут нормальным образом.
И вот для этого хождения вокруг да около, бережного залечивания раны в естественном темпе психических процессов нужен собственно протяженный процесс общения с психологом. Просто повторять одну и ту же жалобу в надежде найти новые ответы представляется уж слишком унылым и бессмысленным, а отвлекаться на другие темы вроде бы тоже странно. Тогда вопрос о том, про что же говорить с психологом на каждой встрече, звучит примерно так: чем наполнять этот процесс кружения, по какой траектории и какими шагами двигаться, чтобы и не причинить себе излишнюю боль торопливым наскоком, и в итоге таки прийти к полноценному завершению, исцелению ран?
Поэтому психотерапевт принципиально оставляет за вами выбор темы и направления каждого разговора, чтобы вы действительно могли регулировать, насколько близко вы готовы подходить к болезненным вопросами, в какой форме их рассматривать, с какого расстояния и как долго. Например, значительная часть беседы может касаться приятных новостей и хороших переживаний, которые были у вас в последнее время или ожидают в будущем, — и только небольшую часть времени вы захотите немного поговорить о мрачных мыслях и чувствах, которые вас мучают. Порой такой же цели смягчения, укрепления, обезболивания служит спокойное молчание, или юмор, или рассказ о других людях и их проблемах, — легче говорить о проблеме, если смотришь на нее со стороны. Все это может служить казалось бы несерьезным, но очень важным «наполнителем» ваших встреч с психотерапевтом, поддерживать атмосферу безопасности и спокойствия, где вы отчетливо видите: вас никто ни к чему не принуждает, и ваш способ обращаться со своими переживаниями вы выбираете сами.
* * * * *
Общение с психологом — не какой-то жестко определенный и стандартный жанр, в который надо вписаться и играть по правилам. Этим он отличается от таких всем более или менее одинаково понятных и знакомых ролевых социальных ситуаций, как общение с врачом или продавцом, преподавателем и коллегой по работе, соседкой или тренером. Подобные ситуации сами заранее как бы диктуют нам, о чем мы говорим, зачем, примерно какие правила будут соблюдаться, и к чему ведет это общение, — будь то получение товара или услуги, эмоциональный контакт, обмен информацией или решение общей задачи.
Приходя к психологу, каждый человек также обычно намечает конкретную цель и настроен на тот или иной лад, имеет некоторые ожидания: решение проблемы, получение совета или эмоциональной поддержки, информационная подпитка… Однако — в отличие от прочих знакомых ролевых ситуаций — общение с психологом не имеет таких же стереотипных меток, по которым легко двигаться. Потому что психолог предоставляет человеку возможность предъявить себя так как, он / она считает нужным. Вопрос «Что говорить?» каждый человек решает собственным уникальным образом, и в условиях свободы, предоставленной психологом, каждый раскрывается в своей индивидуальности.
Существуют направления в психотерапии, которые действуют более директивно, предлагая клиенту определенную траекторию движения: вопросы, упражнения и т. д. Однако это методы, ориентированные, скорее, на решение узких задач: снятие отдельного симптома, избавление от конкретной привычки или составление плана решений и действий. Проблемы масштабного характера, определяющие жизнь человека в целом, такими методами не решаются.
Отсюда у многих людей возникает и первая задача — порой весьма трудная, увлекательная или утомительная: решиться заговорить о том или ином предмете, изложить дело тем или иным образом, начать с той или иной стороны, стараться излагать короче и проще или не спеша, издалека и в общих словах, сразу приступить к делу или сперва завести отвлеченный разговор, излагать свое или задавать вопросы… Здесь можно было бы продолжать чуть ли не бесконечно, перечисляя все возможные альтернативы и нюансы, возникающие как в начале разговора, так и в дальнейшем.
Часто у человека уже есть какое-то представление о том, как это будет и как лучше говорить, и тогда все эти вопросы остаются как бы свернутыми, неосознанными. Мы ведь чаще всего не осознаем всех внутренних установок, организующих наши представления и диктующих нам наши решения, а имеем дело с уже готовыми собственными стереотипами.
Поэтому оказаться в довольно непривычной для современного человека ситуации, когда тебе никто не навязывает сценария поведения, а лишь внимательно слушает и старается понять, — испытание нетривиальное и многообещающее. Впервые оказавшись в таком положении мы действительно раскрываем и узнаем себя. Задача же психолога / терапевта / аналитика — помочь человеку быть самим собой и познавать самого себя, включая различные сбои и страдания, и находить собственный уникальный путь к осмысленной, интересной жизни, приносящей удовлетворение.
Многие мои коллеги, занимающиеся психотерапией и психоанализом, при введении карантинных мер столкнулись с необходимостью перевести работу в он-лайн. И мы сами, и наши клиенты / пациенты сейчас в большинстве случаев живут в изоляции и общаются по интернету из дома — работают, общаются с родным и друзьями, а также получают различные услуги. Школьники и студенты удаленно учатся, педагоги — учат, менеджеры совещаются, тренеры тренируют и т.д. И вовсе не все из них были знакомы с такой формой работы раньше, до изоляции по домам. Поэтому у многих возникают вопросы о том, как организовать такую работу по интернету и в чем ее специфика.
«Это все меняет.»
Для коллег-психологов, психотерапевтов, психоаналитиков я могу предложить супервизии по работе он-лайн, так как уже много лет провожу психологические консультации по интернету. В моем опыте это случаи, когда ко мне обращаются люди, живущие в других городах и странах, а также не имеющие физической возможности приходить на очные встречи в мой кабинет. Консультации проходят в рамках обычного моего расписания — в рабочие дни (с понедельника по четверг), в промежутке от 9 до 21 ч, длительностью 50 минут. Коллеги, обращающиеся за супервизией психотерапии он-лайн, также работают как со взрослыми, так и с подростками и детьми разного возраста. Супервизии я также провожу в виде консультации по интернету длительностью 50 минут.
Супервизия подразумевает обычный вид профессиональной помощи, когда один специалист консультирует другого в работе с конкретным клиническим случаем или по общим вопросам работы в том или ином виде — супервизия с обучающим, так сказать, уклоном. Особенно это актуально для начинающих психологов / аналитиков, у которых даже чаще возникают вопросы общего порядка, чем содержательные затруднения с определенными случаями.
Чаще всего на первый план выходят вопросы организационные — все, что связано с особенностями связи, сеттинга (рамочных правил работы: время, место, деньги, правила отмены и т.д.), этики в широком смысле и конфиденциальности в частности. Эти особенности, как и в очной работе, — не просто техническая сторона процесса психотерапии, а важнейший материал для анализа, содержательная феноменология, требующая включения в общую канву работы. Другая группа вопросов, беспокоящих психологов в интернете, — это сложности и особенности контакта, отличие сферы контакта в психологических консультациях в Скайпе / Зуме / Вотсапе от контакта в очных встречах, особая нагрузка на психолога в этой форме работы, а также проблема профессионального выгорания в ракурсе дистанционной работы психолога. Отдельно приходится говорить о трудностях, связанных с карантинными мерами, накладывающими большой отпечаток на все сферы жизни — и нашей, и наших клиентов, — в том числе на наш психотерапевтический процесс.
Все эти темы по своей сложности удваиваются, когда речь идет о психотерапии детей по интернету. Для родителей я написала небольшую статью «Детский психоанализ и COVID-19». А детские психологи сталкиваются со своими препятствиями. Это и более сложная организационная подготовка, и роль родителей, и работа без обычных принадлежностей психотерапевтического кабинета (игрушки, песочницы для Сэндплей-терапии), и ограниченная способность детей младшего возраста удерживать внимание в течение сессии, и отсутствие возможности для психолога контролировать терапевтическое пространство в сессии.
Взрослые люди несколько легче переходят на дистанционную психотерапию / анализ, так как имеют больше возможностей организовать для себя защищенное место и время, чтобы пообщаться со своими психологом. Им также нужны лишь некоторые ориентиры, чтобы справиться с этой вынужденной ситуацией и извлечь пользу из такой работы с психотерапевтом. Для взрослых клиентов у меня есть короткая памятка о том, как пользоваться психотерапией он-лайн.
Для коллег-психотерапевтов и аналитиков я предлагаю возможность обсудить их сложности работы по интернету в формате супервизии, — тоже он-лайн. Обычная консультация такого рода подразумевает конспективное представление клинического случая, желательно присланное в письменном виде заранее. Обязательно максимальное соблюдение анонимности, то есть исключение из материала любых деталей, указывающих на конкретных людей. Впрочем, это стандартное требование к супервизиям в психотерапии в соответствии с этическими принципами нашей профессии. О букве и духе супервизии я написала статью в журнал «Юнгианский анализ» (№1, 2010, опубликована на сайте Московской ассоциации аналитической психологии).
Записаться на супервизию психотерапии он-лайн: juliana.puchkova@gmail.com
Уважаемые коллеги — психологи, психотерапевты, психоаналитики! Приглашаю вас на годовую обучающую программу по Сэндплей-терапии — одному из самых оригинальных, интересных и глубоких вспомогательных методов в нашей работе.
Это классический юнгианский метод в том виде, в каком в 1960-е годы его задумала Дора Калфф и ее единомышленники и как с тех пор его развивают в Международном обществе песочной терапии (ISST). Теоретическая основа метода — аналитическая психология К.Г. Юнга.
Я когда-то закончила программу Виктории Андреевой (и продолжила углубленную подготовку в международной программе специализации), а теперь вот уже несколько лет участвую в этой программе как преподаватель. Внешне простой и напоминающий игру, не подразумевающий даже интерпретаций, метод юнгианской песочной терапии при ближайшем рассмотрении обнаруживает серьезные глубины. Его суть в обеспечении клиенту условий для творческого регресса, что-то вроде арт-медитации или сновидения наяву, создаваемого своими руками из песка, воды и фигурок-миниатюр. О том, как создавать такие условий в рамках обычной психотерапевтической сессии, в чем заключается эффект песочной терапии для клиента, какова роль психолога и как получившиеся композиции могут дополнить клиническую картину, мы и говорим в программе.
Как правило, в программу приходят те, кто уже занимается практической работой с клиентами — детьми, подростками и взрослыми — и желает расширить свой репертуар. Однако и для начинающих специалистов и студентов-психологов программа полезна как вход в профессию, первый опыт работы в комфортных учебных рамках, с поддержкой группы и преподавателей. По желанию участников в рамках программы выделяется время и на супервизию реальных клинических случаев в группе под руководством преподавателя-супервизора.
Занятия проходят в группах до 12 человек в специально оборудованном для этого учебном центре недалеко от ст. м. Аэропорт. Обычно набираются две группы: одна занимается каждую среду с 10 до 13 ч, другая — две-три субботы в месяц с 10 до 17 ч. Программа в обеих группах одинаковая, просто распределена по-разному, чтобы у желающих был выбор, по каким дням кому удобнее заниматься. Если желающих окажется больше, возможна третья группа — по средам с 18 до 21 ч. Занятия начинаются в октябре, заканчиваются в апреле или мае (точное расписание занятий с датами мы определяем осенью, так что вы наперед будете его знать и сможете планировать прочие свои дела соответственно).
В каждом занятии сочетаются лекционная часть, возможности для дискуссии, место для личного материала, а также обязательно практические упражнения в песочнице (в парах, тройках и т.д.). Предусмотрено, что по итогам обучения участники подготавливают итоговую работу, связанную с исследованием символического материала по свободно выбранной теме. Обычно это весьма увлекательное личное приключение, которое к тому же оставляет участникам задел для дальнейшей работы в юнгианском ключе вообще и в рамках Сэндплей-терапии в частности.
Увидеть подробную программу занятий на год и зарегистрироваться в списке желающих можно здесь: http://sandplay-therapy.ru/archives/428. Вам придет письмо с подтверждением вашей регистрации, а в сентябре мы пришлем подробности расписания и оплаты.
